Сердце вьюги - Страница 50

К оглавлению

50

Глава 8
Война не по правилам

Франкфуртский аэропорт, небо загружено до предела, самолеты взлетают и садятся с 5-минутным интервалом, диспетчеры потные. На посадку заходит один из первых рейсов Аэрофлота в ФРГ. Промахивается по полосе и уходит на второй круг, ломая весь график. Диспетчер раздраженно орет в микрофон рации:

– Вы что, раньше никогда не летали во Франкфурт?!

Из динамика спокойный ответ пилота:

– Почему же, летал... Но это было в сорок третьем, и мы тогда не садились...

Анекдот советского времени

Похищение начиналось совершенно спокойно и обыденно. Стоило отпросившейся сегодня немного пораньше с работы Ольге показаться во дворе дома, как сидевшая на скамейке напротив подъезда и распивавшая пиво пара мужчин, по виду типичных работяг-гастарбайтеров, снялась со своего места и, набрав на домофоне код, вошла в подъезд. При этом на трех старух, сидящих на своей обычной лавочке, и их традиционный вопрос: «А вы к кому?» – вошедшие не обратили ровным счетом никакого внимания. Как показывали установленные в подъезде скрытые камеры, вошли эти люди со вполне обоснованным после выпитого пива желанием избавиться от излишней жидкости, которое и принялись немедленно удовлетворять, зайдя в густую тень под лестницей.

Одновременно с этим из-за угла дома вынырнула еще одна пара прилично одетых людей с кавказской внешностью. Быстрым шагом пройдя мимо старой и сильно поцарапанной синей «шестерки», они как-то синхронно дернули опущенными в карманы руками. Тихого выдоха задушенных глушителями выстрелов на шумной улице никто не услышал, и внимания на осевших в своих креслах пассажиров машины никто не обратил.

Сделав свое дело, убийцы, не останавливаясь, проследовали дальше по улице и сели в припаркованный метрах в пятидесяти густо затонированный джип.

Приняв пассажиров, машина мягко тронулась с места и, пересекши сплошную разметку, въехала во двор дома как раз в тот момент, когда Ольга, обменявшись с Семеновной традиционным «здравствуйте», зашла в подъезд.

– Это что вы тут…– возмущенно воскликнула она, заметив вытекающую из-под лестницы желтоватую лужицу, но договорить не успела. В бедро прямо сквозь джинсы вонзилась игла шприца, и последнее, что девушка успела заметить, перед тем как потеряла сознание, были радостно блеснувшие черные глаза одного из похитителей.

Схватив Ольгу под мышки, напавшие стремительно бросились из подъезда к подъехавшей машине, но были остановлены требовательным голосом Николаевны:

– Это что происходит?

А разглядевшая закрытые глаза Ольги Семеновна громко закричала:

– Помогите!!! Похищение!!!

Сергеевна придвинула к себе свою неизменную сумку, быстро расстегивая замок.

Похитители переглянулись.

– Свидетели,– тихо, одними губами произнес поддерживающий Ольгу слева молодой парень со слегка искривленным после перелома носом.

Согласно кивнув, находящийся справа быстро шагнул в сторону, оставив бессознательную девушку висеть на напарнике. В руке его словно по волшебству возник пистолет с длинным, будто распухшим от глушителя дулом и трижды тихо кашлянул, выплевывая кусочки смертоносного свинца.

Оборвавшая на полуслове свой призыв о помощи Семеновна завалилась вперед, уткнувшись замотанной в простенькую мохеровую шаль головой в стремительно краснеющий снег.

Николаевна, охнув, недоуменно посмотрела на аккуратную дырочку, возникшую на ее стареньком, но опрятном зимнем пальто, пошитом еще в годы советской власти легендарной фабрикой «Большевик».

– Это как же так? – изумленно прошептала она, глядя на стремительно пропитывающийся кровью драп, и тихо откинулась на спинку скамьи.

Третья пуля с визгом отрикошетила от бетонного поребрика. Каким-то неуловимо легким, молодым движением Сергеевна ушла от направленного на нее дула. Древняя, потрепанная сумка отлетела в сторону, а морщинистые руки старой партизанки сноровисто передернули затвор извлеченного из нее немецкого пистолета-пулемета.

– А ведь чуяла я, старая, что доведется нам, друг, еще повоевать,– прошептала она, нажимая на спусковой крючок. Короткая, экономная очередь МР-38 прорезала тишину двора, выбив фонтанчики крови из груди убийцы.– Так вам, так, фашисты недобитые! – Ветер раздул седые волосы старухи, когда длинные очереди полоснули по выскочившим из джипа чеченцам.– Это вам за Николавну! – прошептала она, и высокий черноволосый кавказец, крепко сжимающий в руке «макаров» с навинченным глушителем, ткнулся простреленной головой в снег.– Это вам – за Семеновну…– Пара молодых, похожих друг на друга парней, видимо два брата, бросившихся к стоящей неподалеку песочнице в поисках укрытия, упали, срезанные очередью.– Это – за Кольку из второго подъезда, который домой с Кавказа не вернулся…– Девятимиллиметровые парабеллумовские пули со стальным сердечником легко прошили машину, за которой пытался укрыться один из бандитов.– А это вам…– Сергеевна не договорила. Взвизгнули тормоза ворвавшейся на полной скорости во двор «газели», и длинная очередь из автомата Калашникова перечеркнула сгорбленную от старости фигуру. Группа поддержки, оставленная предусмотрительным Ахмадом «на всякий случай», заслышав выстрелы, поспешила на помощь избиваемым братьям.

– Ну вот и все…– тихо прошептала, падая на снег, бывшая санитарка партизанского отряда «Искра» Фаина Сергеевна Щербакова… хотя… Почему бывшая? Почему Фаина Сергеевна? Фая... просто Фая… А снег… Он так мягок и почему-то совсем не холоден… как тогда... Много-много лет назад... И она бежит навстречу выходящим к ней из тумана усталым бойцам с обветренными лицами, бежит, не чуя ног, и застарелый артрит почему-то совсем не мешает ее стремительному бегу. Какой артрит, о чем вы? Откуда у молодой, едва-едва отметившей семнадцатилетие девчонки, Файки-фейки, как звал ее отец, может быть артрит?

50